Часть первая: Уличная эпистемология

Улица- сущ.-Пространство между двумя рядами домов в населенном пункте для прохода и проезда, а также два ряда домов с проходом, проездом между ними.

Эпистемология- сущ.-Теория познания.

Эта книга научит вас тому, как разубеждать людей в их вере. Вы научитесь вовлекать верующих в беседы, что помогут им начать ценить разум и рациональность, усомниться в их убеждениях и, в итоге, потерять веру. Я называю этот активный подход к помощи в преодолении веры «уличной эпистемологией». Цель моей книги — создание поколения уличных эпистемологов: вооружённых диалектическими и клиническими методиками людей, которые ходят по улицам, посещают тюрьмы, бары, церкви, школы и другие общественные места — любые места, где можно встретить верующих — и активно помогают тем отkинуть веру и выбрать разум.

«Руководство по созданию атеистов» подробно объясняет, как быть уличным клиницистом и как применять методики, что я разработал и использую, будучи преподавателем и философом. Уроки, стратегии и техники, которыми я делюсь — обобщение моего опыта общения с заключёнными, обучения десятков тысяч студентов в переполненных госуниверситетах, каждодневных бесед с верующими на улицах на протяжении более чем четверти века и более двух десятилетий научной работы.

Уличная эпистемология восходит к временам древних философов — решительных, откровенных, способных себя  защитить, приверженных истине, не робеющих пред лицом опасности, бесстрашно вскрывающих ложь, противоречия, непоследовательность и чепуху.

Платон, широкоплечий борец и воин, был награждён за храбрость в бою (Christian, 2011, p. 51). Опытным воином был и Сократ. Он не просил о милосердии на суде, когда ему грозил смертный приговор. Когда его попросили назначить самому себе наказание за «преступления», он заявил, что, напротив,  заслуживает награды. Лукреций, Секст Эмпирик, Эпиктет, Марк Аврелий и другие древнегреческие философы боролись с религиозными предрассудками своего времени и с тогдашними религиозными властями, в том числе с ранними версиями христианства (Clarke, 1968; Nussbaum, 1994). Самое важное, считали они, это избавить людей от страха мучений в аду и других страхов, насаждавшихся проповедниками той эпохи. Греческие философы старались поощрять в людях стоическую самодостаточность, чувство ответственности за свои поступки и трезвый гуманизм.

Уличная эпистемология — это пример для подражания и стратегия для следующего поколения атеистов, скептиков, гуманистов, философов и активистов. Идеализированный образ бесхарактерных, хилых философов — стариков в пиджаках с заплатками на локтях, дымящих трубкой, поглаживающих седые нечёсаные бороды — остался в прошлом. В прошлом остался страх перед идеологией, традициями и современной угрозой — политической корректностью.

Представляем уличного эпистемолога: чёткий, ясный голос, в котором слышится неослабное желание помочь людям преодолеть веру и создать лучший мир — мир, где кирпичами для построения будущего служат здравый смысл, разум, рациональность, изобретательность,  искренность, наука и доброта. А не мир, построенный на вере, бреде, иллюзиях, притворстве, религии, страхе, псевдонауке и суевериях — или убеждённости, достигнутой путём запугивания и помрачения сознания людей, делающего их пешками в игре невидимых сил. Уличный эпистемолог — это и философ, и боец. Он смекалист и по-уличному находчив, он научен самой жизнью. Он неустанно помогает другим искоренить ложь о тех «истинах», рабами которых мы являемся.[1] Но уличный эпистемолог не только искореняет сказки, греющие душу иллюзии и выдуманные сущности. Он предлагает гуманистический идеал.

Давайте будем честными и прямыми друг с другом. Давайте поможем людям развить в себе доверие к разуму и готовность пересматривать свои убеждения. Давайте поставим рациональность на службу человечеству. Уличная эпистемология предлагает гуманизм, который получил тумаков, но выжил и стал сильнее. Это не наивный гуманизм, но гуманизм битый, который не рассыплется подобно карточному домику. Разум и рациональность выносливы. Они не испаряются в тот момент, когда Вас поколотили — а Вас поколотят.[2]

Непосредственными предшественниками уличных эпистемологов были «четыре всадника», каждый из которых внёс свой вклад в выявление проблем веры и религии. Американский ученый-нейробиолог Сэм Харрис (Sam Harris) очень подробно изложил проблемы и последствия, связанные с верой. Британский эволюционный биолог Ричард Докинз (Richard Dawkins) в своей книге «Бог как иллюзия» (God Delusion) описал, как распространяются идеи в обществе. Американский философ Дэниел Деннет (Daniel Dennett) дал подробный анализ религии как примера естественного феномена. Американский писатель британского происхождения Кристофер Хитченс (Christopher Hitchens) отделил религию от морали и обратил внимание на историческую роль религии.

«Четыре всадника» выявили проблемы веры и религии и стали причиной поворота в наших мышлении и культуре — они пошатнули взгляды общества на религию, веру и суеверие и укрепили позиции разума, рациональности, просвещения и гуманистических ценностей. «Четыре всадника» определили проблемы и способствовали росту нашего осознания, но они предложили не так много решений — и у нас нет ни путевой карты, ни даже столбов с указателями. Теперь ответственность за принятие прямых и безотлагательных мер для решения проблем, выявленных Харрисом, Докинзом, Деннетом и Хитченсом, лежит на следующем поколении мыслителей и активистов.

«Руководство по созданию атеистов» — шаг за пределы Харриса, Докинза, Хитченса и Деннета. «Руководство» предлагает практическое решение проблемы веры и религии через создание армии уличных эпистемологов — людей, рассматривающих любое взаимодействие с верующими как клиническое вмешательство, нацеленное на освобождение тех от их иллюзий. Хитченс, может быть, и умер, но на его место придёт не один человек — на смену «всаднику» скачут миллионы «всадников», встречающих новую эпоху просвещения и век разума. Ты, читатель, будешь одним из этих всадников. Ты станешь уличным эпистемологом. Ты преобразуешь сломанный мир, управляемый неоспариваемой верой, в общество, основанное на разуме, экспериментальных свидетельствах и продуманных позициях. Эту работу сделать необходимо, но она окупит себя тем, что потенциально даст возможность миллионам — даже миллиардам — людей жить в лучшем мире.

Читатель, стремящийся начать убеждать других отказаться от веры, будет склонен пропустить главы вплоть до четвёртой. Это ошибка. Начальные главы предназначены для того, чтобы дать понимание механизма веры. Эффективность вмешательства зависит от понимания центральных идей и определений, изложенных в главах два и три.

Примечания

1. Другими заблуждениями являются следующие: вера- это добродетель и достоинство; радикальный субъективизм; когнитивный, культуральный и эпистемологический релативизм; метафизические существа, наблюдающие за нами, а потом наказывающие или награждающие нас за наши поступки; люди, получившие откровения в пустыне либо через золотые пластины; небогохульствование и чуткость и уважение по отношению к бредовым идеям, основанным на вере; чувство стыда за то что что то неизвестно; бездумное вливание всепроникающего эгалитаризма в наше сознание; вера без каких бы то ни было доказательств в то что с нами произойдет когда мы умрем, и так далее.

2. 10-го сентября, 2010 года мой друг, Стивен Брутус выступил с речью на выпускном вечере Института Искуств в Театре Гёрдинга, Портлэнд, штат Орегон. Я решил включить отрывок этой речи, так как она передаёт основное видение уличной эпистемологии: "Жесткий означает, что ты видишь вещи такими какие они есть. Ты прямолинеен. Ты не пытаешься приукрасить вещи, сделать их более симпатичными. Ты смотришь на прямую и неумолимую правду, такую какая она есть. В этом и заключается здоровый скептицизм. Ты становишься исследователем, сыщиком, детективом. Эта работа не из легких, поэтому вам лучше научиться как себя вести в трудных ситуациях и научиться общаться с теми с кем это делать очень трудно...Этот крутой парень придерживается норм морали в мире, где нет норм морали, где нет моральных ценностей — и, по существу, ценностей вовсе. Этот крутой сукин сын что-то значит, в отличие от почти всего, что его окружает.  В мире, где принято сидеть, заткнувшись — этот парень стоит. В частности, Филип Марлови (Philip Marlowe) всегда выступает за честь и гуманность в мире, в котором в то же самое время его душа и честь подвергаются нападкам. Крутой герой — всегда исключение, одинокий волк. Он независим, храбр, силён, уверен в себе. Он слегка в стороне, он обособлен, отчуждён, он где-то там на краю, весьма близко к границе аморальности. Но у него всегда есть позиция, кодекс, взгляд на мир. Он повидал многое, его нелегко чем-то поразить, он опытен и принципиален. Его отличает то, что он упрям, он держится, его не отправишь в нокдаун. Но не одно это: он также бьётся за что-то, бьётся на стороне добра, не за свои шкурные интересы. У него есть принципы, гордость, честь, достоинство. Он никогда не говорит об этом. Он не рассказывает тебе, какой он великий, не рассказывает, сколько всего он для тебя делает — он просто делает это. Он не проповедует. Он действует. У людей такого типа есть «внутренний начальник» — то, что психологи называют «внутренний локус контроля», в противоположность «внешнему локусу контроля». Он не будет слишком беспокоиться о том, что думает о нём рядом стоящий парень. Он знает, что ему надо постоянно быть в тонусе, уметь самому принимать жесткие решения, твердо стоять на ногах и все-таки помнить, что он такой же, как все.  Я ... говорю об умении собраться и находить силу для уверенности в себе, чтобы быть в состоянии принимать удары судьбы и оставаться в игре, уметь справляться с препятствиями, быть стойким.

Сократ...сказал, что мудрость - ключ к счастью. Сократ был скептиком в отношении счастья, потому что в нас нет мудрости. Ни у кого, кого знал Сократ, не было мудрости. Полагаю, я должен сказать, что всё, что вы узнали от своих учителей, включая меня — это не мудрость. Мудрость вам придётся искать в школе жизни, и если вы найдёте её — вам придётся искать самостоятельно — вы сформулируете её сами. А когда найдёте, не забудьте рассказать об этом нам. Расскажите каждому, помогите всем, кому сможете.